Воспоминания и впечатления - Страница 2

Луначарский был мастером литературных портретов, силуэтов, этюдов, характеристик, опирающихся на живой биографический материал. Естественно, что он одобрял и поддерживал издание мемуаров, автобиографий, дневников, сборников писем и тому подобных историко-литературных документов. Не раз давал он свои предисловия и вступительные статьи к отдельным мемуарным произведениям и их сериям. Назовем, например, его предисловия к книгам, выпускавшимся издательством «Academia»: к серии «Памятники литературного и общественного быта» (в книге «Жизнь и приключения Андрея Болотова»), к серии «Памятники искусства и художественного быта» (в книге «Венецианов в письмах художника и воспоминаниях современников»), к мемуарам выдающегося русского актера Павла Орленева…

Подобного рода книги, «наполненные о себе самой свидетельствующей жизнью», Луначарский считал лучшим и наиболее увлекательным чтением и для юношества и для зрелых людей. Давая в одном из писем к сыну совет много читать, он добавлял: «Больше всего — кроме того, что нужно тебе, так сказать, для техники знания — биографий, мемуаров. Для меня это было и осталось огромным наслаждением и поучением».

Луначарский и сам на протяжении своего жизненного пути неоднократно обращался к мемуарному жанру, но, поглощенный почти непрерывно огромной работой, он записывал воспоминания о тех или иных эпизодах и фактах своей жизни только урывками. Несколько чаще делился он впечатлениями и воспоминаниями о своих современниках, главным образом в выступлениях, связанных с их юбилеями или смертью. Порой куски воспоминаний он вкрапливал и в свои литературно-критические или публицистические статьи.

Следует заметить, что Луначарский склонен был недооценивать значительность некоторых своих впечатлений и наблюдений, и это тоже сдерживало его перо мемуариста. Например, в статье, посвященной воспоминаниям о времени гражданской войны, он писал: «Правду сказать, наезды пропагандиста на фронт, рядом со всей гигантской эпопеей гражданской войны, и его воспоминания, рядом с сокровищами воспоминаний подлинных бойцов фронта, представляют нечто весьма второстепенное и бледное. Поэтому до сих пор я не считал возможным обрабатывать относящиеся сюда мои воспоминания».

Наиболее значительной попыткой Луначарского создать произведение мемуарного характера явилась книга «Великий переворот», которую он писал в 1919 году и которая должна была представлять рассказ участника и очевидца Октябрьской революции о ее событиях. Была задумана четырехтомная работа. Но Луначарский успел написать и дал для предварительного ознакомления издателю З. Гржебину лишь вступительную главу под названием «Мое партийное прошлое» и характеристики нескольких наиболее видных деятелей революции. Это и составило первый том, поспешно и даже неожиданно для автора опубликованный издателем и оставшийся единственным. Продолжение не состоялось: суровая и напряженная обстановка тех лет не способствовала занятиям мемуарным летописанием.

К тому же Луначарский, по его признанию, «убедился, что писать воспоминания в то время, как ни один акт революции не остыл и мы живем в самом ее горниле, попросту невозможно». И позже он высказывал мнение, что «писать о жгучих днях, которые нами пережиты и сейчас переживаются», придется, вероятно, лишь в глубокой старости. А теперь в лучшем случае можно иногда, в свободную минуту, набрасывать лишь маленькие эскизы пережитого.

С годами Луначарский все чаще возвращается к мысли о своих мемуарах, об автобиографии. Так, например, находясь в начале 1932 года в Женеве, он обещал сыну «коротко раскомментировать» свою жизнь и начал писать автобиографические письма, хотя обычная загруженность работой, а затем начавшееся заболевание глаз очень мешали ему выполнять свое обещание.

Намереваясь приступить к созданию своих развернутых мемуаров, Луначарский предвкушал, что он с «наслаждением» и увлечением отдастся выполнению этой своей последней задачи. В одном из писем к сыну он говорил: «Хорошо иногда отойти чуточку от жизни и хорошенько продумывать и вспоминать. Когда уже прожита содержательная жизнь — это почти так же приятно и важно, как непосредственно переживать. Переживать можно… творя. Это — самое лучшее».

Подтачиваемый болезнью литератор-коммунист, которому врачи запрещали прежнюю интенсивную деятельность агитатора, оратора, публичного лектора, предвидел большую и интересную работу над воспоминаниями. «Надеюсь, — мечтал он, — оставить после себя в моих мемуарах заметную, а может быть даже нужную книгу».

Преждевременная смерть помешала ему осуществить этот важный замысел: он не успел создать книги о своей жизни.

Тем большую ценность и тем больший интерес приобретают для нас имеющиеся в литературном наследии Луначарского страницы мемуарного и автобиографического характера, страницы, на которых он рассказывает о некоторых эпизодах своей жизни и деятельности, о людях и событиях, известных ему, как он говорил, «не из литературы, а по свидетельству моих собственных глаз и ушей».

Лишь небольшая часть этих страниц получила достаточно широкую известность — это шесть-семь не раз переиздававшихся мемуарных статей и заметок о В. И. Ленине.

Многие же из этих очерков, статей, зарисовок почти совсем неизвестны современному читателю, будучи разбросаны в старых журналах, газетах и сборниках, практически ему недоступных.

Другие включались в отдельные тома собрания сочинений или в недавний сборник «Силуэты» (М., 1965), но они теряются в этих книгах среди остального, не автобиографического, не мемуарного материала, среди работ совершенно другого жанра.